Внутренняя механика

Сложнее всего пересмотреть свою точку зрения на то, о чем вы точно знаете, что вы уже все про это знаете.

Попытка чтения большого объема английского текста и недавний опыт чтения текста труднопонятного, хоть и русского, натолкнула меня на странную мысль: мы читаем совсем не так как думаем, что мы читаем.

Традиционно чтение представляется как последовательное получение и укрупнение единиц информации. Буквы складываются в слова, слова в предложения, предложения в абзацы, абзацы в тексты. Это конечно так, мы действительно просматриваем текст последовательно, но чтение этим не ограничивается. Самая соль процесса в том, что мы опознаем то, что уже знаем. Вы думаете, что вы читаете что-то новое, но на самом деле все это уже было. Причем я не имею ввиду «плач об утрате оригинальности» или Екклезиаста. Я в смысле конструктора Лего.

«Искусство любви» Фромма я читал уже очень давно, а тут случайно наткнулся на английский оригинал, и решил попробовать. Сам не знаю какой черт занес меня на эти галеры. И, удивительное дело, я его читаю! С некоторым трудом, но все же понимаю, причем не со скоростью задумавшейся черепахи. В голове складывается осмысленная, достаточно непротиворечивая картинка. Почему это возможно? Мой ответ таков: я уже знаю о чем он пишет, его идеи мне знакомы. Конечно, речи не идет о том, чтобы я вспомнил, что там было написано на 8 станице первой главы. Но мне не нужно делать мыслительную работу. Открывать для себя его идеи. Английский текст это то, что будит во мне знание, которое было получено раньше.

И обратный пример. Я читаю Мамардашвили, он пишет по-русски, длинных слов у него не так уж и много (он не злоупотребляет философской терминологией), но вы бы знали как это трудно — ощущение, что я бегу по пояс в воде. Это происходит потому, что он высказывает необычные мысли. Действительно необычные. Он мыслит то, что помыслил, а не то что принято думать. Его мысль самостоятельна и идет туда, куда ей надо, тогда как я не могу вырваться из колеи обыденного. Второй и третий раз, когда я перечитываю особо понравившиеся или озадачившие меня места, мне уже легко. Я там был. Я смотрел на мир этими глазами, и теперь я знаю и про это тоже. Мне осталось узнать. Вспомнить.

Собственно это и заставило меня задуматься. Почему английский текст, который я по-английски вижу первый раз в жизни вызывает у меня существенно меньше затруднений, чем текст на родном языке. Сформулирую еще раз.

Если то, о чем мы читаем, уже встречалось нам раньше, опознание происходит безболезненно, и мы этого процесса почти не замечаем. Нам кажется, что слова сложились в мысль. А на самом деле все не так. Слова в мысль не складывались, мы ее по каким-то опорным точкам аппроксимировали. Опознали по каким-то признакам и достали. Это кажется крайне нерациональным, держать в голове много вариантов чего бы то ни было, и, по мере чтения, сканировать, сравнивать, узнавать, подставлять уже готовую структуру в новый текст. Но, видимо, ресурс мозга таков, что это вполне ему по силам. Алфавитная аналитичность достаточно позднее приобретение. Мы, не осознавая этого, чаще всего действуем по старинке. Может быть потому, что борьба за существование не оставляла нам времени думать.

Это хорошо согласуется с тем, о чем я однажды писал. Помните, при предъявлении стимула, в первую очередь отрабатывают места отвечающие за эмоции. Еще до того как кора включилась в дело, гиппокамп и все-все-все из глубины леса, назовем это так, уже определились с решением. Корковыве отделы оформляют документы, подводят нормативную базу, рационализируют.

Если хотите (впрочем, даже если не хотите), об этом можно с известной натяжкой сказать словами Мандельштама
Быть может, прежде губ уже родился шепот
И в бездревесности кружилися листы,
И те, кому мы посвящаем опыт,
До опыта приобрели черты.

И тут я устал писать, а вы, я думаю, читать.
В общем, все немножечко не так.